Усредненный швейцарец

29.03.2017 Выкл. Автор admin

Усредненный швейцарецРост среднестатистической швейцарской жен-шины составляет 166,1 см. вес — 62 кг; среднестатистический швейцарский мужчина на 10 см выше и на 12 кг тяжелее. Он живет 73 года 9 месяцев, женщина — 80 лет и 6 месяцев. До этого она производит на свет 1,55 ребенка, что, как известно, недостаточно для воспроизводства популяции. На 50% швейцарцы являются протестантами, на 44% — католиками.

Трижды за четыре года швейцарец устраивает себе продолжительные каникулы. Жители Швейцарии слывут большими охотниками до туристических путешествий.

Остряки говорят: оно и не удивительно, поскольку Швейцарию окружает превосходная заграница. Впрочем, подобные шутки здесь не в чести, а самих швейцарцев не назовешь циниками, да и на язык они не особенно остры.

Зато уж если швейцарец сказал «да!», то он редко подразумевает «нет! ». Частенько он кажется немного медлительным и замкнутым.

По отношению к немцам швейцарцы испытывают застарелый комплекс неполноценности. Им представляется, будто немцы не воспринимают их всерьез.

Слишком уж немец умиляется Швейцарией, находя здесь все «прелестным» и «миниатюрным». В немецких кинофильмах швейцарец обычно выглядит слегка хуповатым — эдакий неуклюжий и неотесанный абориген.

Зато надежен и верен. Может, поэтому немцы считают, будто именно в Швейцарии надежнее всего хранить сбережения от всяческих проходимцев. Но все не так просто.

Писатель и социал-демократ Петер Биксель, живущий в Золотурне, однажды заметил, что Швейцария — это мечта обывателя, а симпатии к швейцарцам имеют ложное основание, что отражается на их восприятии. Во всяком случае, руководствуясь практическими соображениями, швейцарцы согласились с подобными представлениями на собственный счет и играют выгодную для себя роль.

Так швейцарский банкир любит казаться эдаким по-крестьянски надежным партнером. Но взгляните правде в глаза: если швейцарцы вам симпатичны, то само по себе это еше не означает, что можно рассчитывать на взаимность.

Швейцарцы недолюбливают немцев. Во французах швейцарцам нравится легкость и жизнерадостность, в итальянцах — темперамент и спонтанность, а в немцах они не любят прежде всего самих себя. Необходимое уточнение: это относится только к немецкоязычной Швейцарии.

Нельзя сказать, что тессинцы питают горячую симпатию к немцам, но схожую неприязнь они испытывают и к обладателю «Мерседеса» из немецкой Швейцарии. Так что антипатия немецкоязычных швейцарцев к немцам — особенность внутринемецких взаимоотношений, которые действительно характеризуются известной напряженностью. Говорят, нелюбовь швейцарцев к самим себе отравляет их отношение к немцам.

А еще тут не обходится без зависти. Все вместе образует довольно скверную смесь. Немцы красноречивее.

Швейцарцы чувствуют себя рядом с ними беспомощными и недалекими. Зато немецкая речистость представляется им хвастливой болтливостью. Швейцарцы ненавидят занудную стабильность Германии, ее богатство, поэтому немцы противны скромным, но гордым деревенским горцам своей показной роскошью, спесью и постоянными нравоучениями.

Перефразируя замечание литератора Карла Крауса, можно резюмировать: предрассудки по отношению к немцам столь оправданы, что вполне справедлива и их противоположность. То же самое можно сказать о самовосприятии швейцарцев. А поскольку это вещи взаимосвязанные, возникает множество перекосов, которые вряд ли поправимы.

Попробуйте похвалить швейцарца за широту кругозора (ведь кроме немецкого он владеет еще французским и итальянским). Он возразит.

Швейцарец чувствует себя довольно ограниченным, это часть его идентичности. Но не оставляйте попыток уверить его в обратном.

Тут уместно сравнение с лекарством, которого должно накопиться в организме много, и, возможно, лечение комплиментами окажет в ближайшее столетие свое положительное воздействие. Пока отмстим: да, Швейцария провинциальна.

Но гораздо провинциальнее затянувшиеся пересуды насчет ее провинциализма. Подобные предрассудки вполне преодолимы.

В сущности, швейцарцы — симпатичный народ, особенно если оставить их в покое. Как, впрочем, и многие другие. Вопреки расхожему мнению швейцарцы не произведут на вас впечатление людей замкнутых.

При первых же контактах вы обратите внимание на то, как часто вас приветствуют и осыпают благопожеланиями. Едва присев за ресторанный столик, вы услышите от других посетителей: Gruezi!

(«Здравствуйте! »), а когда на столике появится тарелка дымящихся спагетти, с разных сторон непременно раздастся: en Guete! («Приятного аппетита!

»). На прощание вас проводит до двери: е schoons Tagli («До свидания! »). В небольших магазинах подобные любезности разумеются сами собой.

Читайте также:  Гигант в расплющенном виде. Раскраска белого пятна

В сельской местности ими обмениваются даже на улице. А кассирша городского супермаркета обязательно скажет вам «Здравствуйте! » и «Благодарю за покупку!

», даже если вы будете ее четырехсотым клиентом и подойдете к ней за секунду до закрытия магазина. Если вы совершаете прогулку по местам, красотами которых сегодня успели насладиться многие другие, то может получиться, что из-за путников, возвращающихся назад, вы уже ничего вокруг не разглядите — так часто придется отвлекаться, чтобы ответить на приветствие: Gruzi! И все-таки подобная приветливость, столь очевидная на первый взгляд, не должна вводить вас в заблуждение: швейцарцы остаются довольно замкнутыми, недоверчивыми, а при завязывании контактов они занимают выжидательную позицию.

При совместной поездке в лифте швейцарец удивит вас сначала дружелюбным приветствием, а потом упорным молчанием. В поезде они предпочитают занимать пустое купе. Если же там окажутся попутчики, они уступят вам возможность затеять разговор.

Даже при желании скоротать скучную дорогу от Цюриха до Женевы они будут ждать от спутницы начальной реплики, а затем выйдут в Женеве, коря себя за стеснительность. Или позднее дадут газетное объявление, вроде такого: «11 ноября в поезде Цюрих-Женева (отправление 11 часов 07 минут) ты читала еженедельник «Вельтвохе». Я (в очках и с влажными от волнения ладонями), к сожалению, вышел в Берне, так и не решившись заговорить.

Может, решишься ты? » Швейцарцы непросто находят контакт и между собой. Просто улыбнуться незнакомцу не принято.

В трамвае, поезде, на улице различаются лишь два выражения лиц: «не трогайте меня» и «оставьте меня в покое». Когда мужчина заговаривает с дамой, ему сначала нужно убедительно продемонстрировать, что он не имеет в виду ничего предосудительного. Сдержанность швейцарцев по отношению к немцам, складывавшаяся веками, имеет исторические причины.

Порой швейцарцы называют Германию «большим кантоном», чтобы слегка замаскировать собственную закомплексованность. До настоящего экономического или политического соперничества с Германией дело все равно дойти не может, поэтому оно переносится на несколько видов спорта. К несчастью, именно на футбольных полях швейцарцы не добивались за последние полвека выдающихся успехов.

Зато все те, кого на протяжении четырех лет местные болельщики награждают презрительными кличками («макаронники», «черномазые» или «косоглазые»), становятся для публики к очередному первенству мира доблестными рыцарями без страха и упрека, поскольку объединяются в национальную сборную и играют против Германии. Скажем, когда итальянская команда победила немецких футболистов в Испании, швейцарские болельщики танцевали вместе с итальянцами на улицах, едва удерживаясь от желания поразмахивать итальянскими флагами.

Зато в лыжном спорте, любимом телевизионном зрелище швейцарцев, они вполне могут проникнуться симпатией к немцам, особенно если те опережают австрийцев, ибо тут имеет место еще более застарелая вражда. Итак, попытайтесь избавить швейцарца от его скованности с помощью комплиментов. Правда, замечания насчет здешней повсеместной чистоты и опрятности уже вряд ли сработают.

Во-первых, он знает это и без вас, а во-вторых, кое-что изменилось в худшую сторону. Швейцарцу прискучили и похвалы в адрес ландшафтных красот, четкой пунктуальности транспорта или ясной разметки шоссейных трасс с помощью дорожных знаков и указателей. Что же тогда?

Дело и впрямь непростое, требующее чуткости. Швейцарцы страдают комплексом неполноценности — не только по отношению к немцам, — и пытаются замаскировать его демонстративной, болезненно преувеличенной скромностью. Составляя около 0,2% мирового народонаселения, швейцарцы слишком хорошо сознают собственную малость, однако втайне, как и всякий другой народ, считают себя немножко избранными, а в чем-то и лучшими, стоит, мол, только повнимательнее к ним присмотреться и оценить по достоинству.

Попробуйте пролистать швейцарскую газету с целью выявления нынешних героев. Объявленный в 1988 году самым популярным тележурналист Курт Феликс и прежний любимец публики, эстрадный певец и актер Вико Торриани уже забыты.

Поищите швейцарского спортсмена или спортсменку, которые неплохо выступают или даже лидируют на мировом уровне. Таких сравнительно немного, выучить наизусть их имена не составит большого труда. Хотя к современным инженерным сооружениям в Альпах швейцарцы уже попривыкли, однако гордятся их грандиозностью и уникальностью.

Например, тоннелем в Сен-Готарде. Впрочем, это довольно щекотливая тема. Всякий знает, что там трудились преимущественно иностранные строители.

Читайте также:  Вас уже обслужили? Еда и напитки

А ведь именно эта альпийская трасса привлекает к себе такое количество автотранспорта, что затея с тоннелем, похоже, и впрямь не обошлась без чертовщины, о чем уже говорилось выше. А еще швейцарцы благосклонно внимают комплиментам насчет мирного сосуществования различных культур.

Что касается иных тем, придется положиться на вашу находчивость и тактичность. Только избегайте иронии.

Швейцарцы воспримут все сказанное вами всерьез, им и без того непросто следить за темпом вашей речи, да еще улавливать ее смысл. Особой деликатности требуют комплименты персонального характера. Швейцарцы не только весьма скупы на лесть сами, но и с большим подозрением выслушивают ее по своему адресу.

Лучше придерживаться делового тона, отказавшись от шуточек в качестве прелюдии к разговору, особенно если речь идет о такой сложной теме, как деньги. По твердому убеждению швейцарцев, им еще долго придется тесно сотрудничать с Европейским Союзом, не вступая в него. Об этом свидетельствует, например, выпуск в 1997 году совершенно новых банкнот (разумеется, с надежнейшей защитой от подделок и первоклассной графикой), поскольку здесь никто и помыслить не может о том, чтобы швейцарские франки заменились на евро.

Да и вообще — к введению евро швейцарцы отнеслись скептически. Кстати, немало немцев перевели тогда свою наличность (не вполне легального происхождения) в Швейцарию, что лишний раз утвердило некоторых из ее граждан в гордости за свою национальную валюту.

О деньгах, как известно, говорить не принято. Эта заповедь распространяется и на Швейцарию. Более того, человек, у которого много денег, здесь не выставляет свое богатство напоказ.

Поэтому трудно ответить на вопрос, насколько именно он богат. О швейцарце, скорее, говорят, что он состоятелен или имеет средства.

Предпочтение отдается дорогому и комфортному лимузину, но без эдакой аристократической роскоши, как у «роллс-ройса», у которого каждый второй прохожий норовит умыкнуть фигурку с радиатора. На запястье могут красоваться часы стоимостью от десяти до двадцати тысяч франков, однако нужно хорошо разбираться в фирменных марках, чтобы догадаться об их цене. Одежда также далека от кичливой экстравагантности, виллы не стремятся походить на дворцы.

Достаточно на званой вечеринке вскользь упомянуть, что интерьером занимался специально выписанный из Финляндии дизайнер, поскольку тамошние специалисты отличаются особенно высоким классом, — и никаких сумм называть уже не придется, ибо гости сами сумеют представить себе количество цифр на чеке. И все-таки есть швейцарцы, которые гордятся деньгами.

Только не количеством купюр, а их изготовлением. Художники-графики, полиграфисты, а также реставраторы, которым приходится восстанавливать ненароком поврежденные или опаленные денежные знаки, по праву гордятся их дизайном и качеством. Высокое качество бумаги, произведенной из чистого хлопка, специальное лаковое покрытие для зашиты от загрязнения делают внешний вид банкнот вполне привлекательным.

Добавьте сюда целый ряд ухищрений, с помощью которых деньги оберегаются от подделок: водяные знаки, металлические нити, микроперфорация, краски, воспринимаемые лишь специальной аппаратурой, изображения, которые становятся видны, только если поставить купюру узкой стороной «на попа» и так далее. Но для опытной кассирши все эти признаки не имеют особого значения, утверждают эксперты из Национального банка.

«Хорошая кассирша сразу отличит на ощупь подлинную купюру от поддельной. Наша бумага издает неповторимый шорох», — говорит Урс В. Биргер, бывший заместитель директора швейцарского Национального банка.

О богатстве Швейцарии писалось неоднократно. Страна располагает высочайшими доходами на душу населения, но при этом уровень налогообложения низок, к тому же распределяются налоги не слишком справедливо. В среднем неженатый мужчина с годовым доходом, скажем, пятьдесят тысяч франков платит налог в размере 13,31%. В кантоне Юра налоговая ставка доходит до 16,64%, а в кантоне Цуг она составляет всего 2,87%. Вот так!

Особенно ушлые пришельцы (а именно их следует считать настоящими гражданами Цуга) поначалу обращаются к налоговому ведомству, делая примерно следующее предложение: «Готов обосноваться у вас на жительство, платя ежегодно пятьдесят тысяч франков налога. По рукам?» Налоговики соглашаются, хотя подобные сделки в общем-то запрещены.

Однако разница между наличием пятидесяти тысяч и их отсутствием составляет уже сто тысяч, не правда ли? Только не удивляйтесь, что швейцарцы все же жалуются на высокие налоги. Просто им не с чем сравнивать.

Читайте также:  Швейцарское языкознание

Да они и не хотят никаких сравнений. Похоже, более или менее приемлемой для них была бы ставка, близкая к нулю.

Однако даже в Швейцарии средняя семья со средним доходом может довольно быстро столкнуться с финансовыми проблемами. Если ежемесячная плата за трехкомнатную квартиру в Цюрихе, Берне, Базеле или Женеве составит полторы тысячи франков, то вам крупно повезло. Лечение у дантиста обойдется от четырех до восьми тысяч франков.

Эту сумму необходимо выложить самому, так как больничная касса не возьмет ее на себя. Программа социальной поддержки здесь не особенно развита.

Этот недостаток швейцарцы компенсируют потрясающей системой страхования, которая опять-таки претендует на мировой рекорд, ибо ни в какой другой стране средний гражданин не выплачивает столь высоких страховых премий. Страхование жизни (в том числе как вид капиталовложения) в Швейцарии весьма популярен.

Сэкономленное на налогах уходит страховщикам. Швейцарец не любит покидать пределы тех сфер, где действуют страховые договоры.

Ему не нужен журавль в небе, предпочтение отдается скромной синичке. О скромности уже говорилось выше, но эта тема заслуживает того, чтобы на ней немного задержаться.

Скромность вообще слывет в здешних краях едва ли не главной добродетелью. Скромности настоятельно ожидают от каждого, кто выделяется из массы. Лучшие горнолыжники усвоили этот принцип.

Победитель на предварительных стартах непременно слукавит, заявив, что будет рад войти «хотя бы в пятерку сильнейших». А вот американец, никогда не поднимавшийся выше пятнадцатого места, обязательно скажет, что намерен одержать абсолютную победу. Швейцарец редко стремится оказаться в центре всеобщего внимания.

Попав под лучи юпитеров и софитов, он чувствует себя неловко, на лице его появляется мина, которая словно говорит: «Ладно уж, придется потерпеть, если вы не нашли никого получше». Швейцарские «звезды» — такие немногочисленные исключения нам все-таки известны — воплощают собой посредственность в концентрированном виде, что отражается и на их ролевом поведении. Кабаретист Эмиль и уже упоминавшийся Вико Торриани служат настолько совершенным образцом пресловутой швейцарской неуклюжести, что это стало неким стандартом, на который приходится ориентироваться любому претенденту на общественное внимание.

Что уж говорить о политиках, заседающих в парламенте и вызывающих у народа зевотную скуку. Деятелю культуры и искусства, добившемуся успеха за рубежом, дома быстро дают понять, что ажиотажный спрос на его книги (пластинки или живописные полотна) в США не производит здесь ни на кого большого впечатления.

Как говорится, пусть не думает, будто дерьмо у него фиалками пахнет. А соседний булочник обязательно покажет всем своим видом, что для него в очереди все покупатели равны и никакая знаменитость не дает права на предпочтительное обслуживание.

Если какой-либо сумасброд все-таки рискнет выделиться из обшей массы, его благожелательные друзья, не дожидаясь просьбы о совете, разъяснят, сколь скверными последствиями чревато подобное поведение. За этим стоит не банальная зависть, а сознание того, что никто не представляет собою нечто особенное, и чувство долга, которое обязывает каждого поддерживать всеобщую посредственность.

Тут швейцарцы абсолютно противоположны американцам, у которых последний увалень мечтает — причем вслух и прилюдно! — стать чемпионом мира по боксу в тяжелом веке.

Соответственно в Швейцарии мало кто помнит заслуги великих людей, увековеченных в бронзе или камне. Зато памятников здесь и не сносят.

Последний такой случай произошел с памятником «Фрицу» — швейцарскому солдату, которого жители Юры считали символом завоевания их кантона Берном. Впоследствии памятник был восстановлен, затем опять разрушен и уже больше не возвращался на прежнее место. Характерно, что такие популярные швейцарские реалии, как «Гельвеция» или «Вильгельм Телль» по существу являются выдумкой.

Портреты на денежных банкнотах или почтовых марках нуждаются в пояснительных надписях, иначе этих персонажей никто не узнает.